Служебный не-роман

Они устроились сюда почти одновременно — она на неделю раньше, чем он. Точнее, она перевелась из другого отдела, в котором не поладила с начальницей. Все знали, что начальница та еще психопатка, но и Татьяну встретили без радости.

Во-первых, у них в отделе было единственное вакантное место, и заняла его пятидесятилетняя тетка — вместо какого-нибудь классного парня. Остальные три «менеджерицы» были уже в том возрасте, когда по дискотекам бегать поздно, а замуж уже очень-очень пара. Тридцать еще не исполнилось ни одной. Каждая зорко и ревниво следила за тем, чтобы другие не обогнали ее в этом вопросе. Начальник их был глубоко и давно женат, плюс трое детей. Девица, которая раньше занимала место Татьяны Анатольевны, имела глупость с ним спать и надеяться на его развод, из-за чего и пострадала — когда ее требования стали назойливыми, ее просто уволили.

Во-вторых — что касается Татьяны — она всем не понравилась. Виною, пожалуй, была не только ее уверенность в том, что она в своей работе знает, что делает. И не только то, что она осмеливалась, в отличии от других, перечить шефу, а тот к ней даже прислушивался. Наибольшую неприязнь к ней стали испытывать, когда шеф, просматривая ее личное дело (Татьяны при этом не было) выскочил вдруг в общую комнату из своего закутка:

— Ничего себе, представляете, Зубаревой, оказывается, уже пятьдесят! Да я в жизни бы не подумал… Думал, ей тридцать восемь, максимум сорок…

И, не дождавшись реакции коллектива (все три девицы давно уже разузнали, сколько лет Зубаревой) удалился к себе, покачивая головой от восхищенного удивления.

Ну, положим, выглядела она и правда, для своего возраста ничего, но уж не на тридцать восемь точно. И одевается… постоянно спортивный стиль — джинсы, маечки. Ей надо носить деловые костюмы. И маникюр не мешало бы сделать. И пилинг. И лифтинг. Но, хотя, зачем ей стараться, она ведь замужем, и ей можно не тратить столько времени на этот титанический труд… Да еще повезло — от природы стареет медленно.

В общем, ничего в ней хорошего не было. Она, конечно, пыталась влезть в их сплоченный девишник со своими улыбками и приветливыми речами, но никто на это, разумеется, не повелся, и она, прекратив попытки, ушла в работу. Может, к ней в итоге и снизошли бы, но она сама все испортила — в первую же неделю умудрилась поставить на место самую боевую из всех сотрудниц, Оленьку. Та всего лишь небрежно швырнула зазнайке бланки на подписание, какие тут еще нужны церемонии, но Татьяна психанула, взяла да и смахнула все на пол прямо под Оленькин стол.

— Ненормальная! — взвизгнула Оленька, но та только сжала губы и уставилась в свой компьютер.  

И так это на полу и валялось, пока не вошел шеф и не приказал Оленьке все поднять.

— Это не я! — возмутилась та. — Это я документы Зубаревой передала, а она…

— А я думала, это просто мусор какой-то, не документы, — невозмутимо сказала Татьяна. — Ненужное что-то, раз так кидаешь.

— Подними, — коротко утвердил шеф, глядя Оленьке в глаза.

Связываться с Татьяной он не хотел.

— Понятно, почему ее выкинули из экспортного, — прошипела Оленька.

Остальные ей покивали.

Прошла неделя, и тут всем троим девушкам привалило внезапное счастье — ну, может, и не счастье, а перспектива, ради которой стоило жить и трудиться в этом забытом мужским вниманием коллективе.

Шеф выпросил еще одну единицу в отдел — нужен был инженер, который станет рассматривать претензии, но не тот, что сидит в головном, а свой собственный, под руками. Вот и взяли им Димочку на небольшую, но неплохую для начинающего специалиста ставку.

Димочкой его называли девушки. Парень был симпатичный, среднего роста, подкачанный, но, главное, серьезный и неженатый, и возраст — двадцать семь, то, что надо. Конкуренция за его внимание была высока.  Но он первое время беспокойно осматривался, пытался вникнуть в работу и только рассеянно улыбался девушкам, когда те пытались вовлечь его в разговор. Молчаливость его казалась даже сексуальной.

Вопросы он задавал только по работе, и как-то так само получилось, что лучшие и самые понятные ответы ему давала Татьяна, что и не удивительно — опыт. Через пару недель девушки с раздражением заметили, что Дима уже обращается с вопросами исключительно к Зубаревой, а если кто из сотрудниц и пытается ему помочь, все равно обязательно переспрашивает свою «учительницу», доверяя лишь ей.

Иногда, особенно когда шефа не было, менеджеры позволяли себе поболтать. Девушки щебетали о своем, о любимых актерах, классных ресторанчиках, отдыхе за границей. Поглядывали на Димочку, но тому было явно скучно среди этих девичьих тем. Иногда они с затаенной подколкой вовлекали в разговор и Татьяну, мол, а как это было, интересно, в ваше время. Или начинали расспрашивать ее про дочку, которая недавно вышла замуж («наверное, внуков так хочется уже, да?»), или интересовались, в чем состоит удовольствие отдыхать в дубаке и купаться в холодной воде, без всякого «all inclusive» (Зубаревы любили ездить в Прибалтику). «В холоде лучше сохраняешься», — предполагала Оленька. Татьяна отвечала ровно, но, если коллеги переходили границу, могла припечатать такой едкой репликой, что троллить больше не рисковали.

Однажды речь зашла про кино — на экраны вышла знаменитая трилогия-фэнтези. Девушки единогласно решили, что это скукотища — какие-то уродцы-тролли и скучные бесплотные эльфы. Татьяна поинтересовалась, а читали ли они книгу, по которой поставлен фильм — это же классика фэнтези, ее настоящий первоисточник, от которого вырос весь жанр. Вопрос был скорее риторическим, но тут Димка вдруг встрепенулся. И что началось… Оказалось, что он безумный поклонник и книги, и фильма, и автора, и жанра. Они с Татьяной принялись обсуждать героев, потом перебрали все свои любимые книги и фильмы, потом перешли на музыку — и тут у них, как оказалось, вкусы во всем совпадали — Димке нравился русский рок девяностых. Только шеф, вернувшийся с новым заданием, снова смог погрузить офис в работу.

В этот день Татьяна с Димой отправились на обед вместе, им было еще что обсудить. С тех пор так и повелось — как обед, так они с Димкой встают и идут вниз в ресторанчик, а то и на остаток перерыва в парк. Обсуждали все — не только книжки и фильмы, но и как говорится, за жизнь. Дима советовался с ней даже по личным вопросам, рассказывал про родителей, про проблемы со старшим братом. Она всегда давала нестандартные, но работающие советы. Обсуждали и политику, и экономику — ему было с ней интересно. Он не воспринимал ее, как мать, хотя Татьяна была моложе ее лишь на пару лет. Скорее, как старшего друга. Изначально получилось, что они общались на «ты» — так было принято в офисе, «тыкали» даже шефу. Да и не знал он сперва, сколько ей лет, а когда и узнал, восприятие его не поменялось.

Татьяна тоже приободрилась, — не слишком-то весело проводить весь рабочий день в атмосфере искрящейся неприязни. Вот тебе, пожалуйста, Дима ведь тоже молодежь, однако она нашла с ним общий язык. Может, ей и не всегда хотелось болтать и выслушивать про его проблемы, когда и своих было полно, но не отталкивать же единственного человека, с которым у них тут симпатия. К тому же, ей было интересно представить, каково это — иметь взрослого сына или младшего брата, дружить с ним, — дочка ведь это другое. С мужем тоже особо не поболтаешь про эльфов и хоббитов — они были женаты с юности, по большой любви, но интересы порой расходились, муж предпочитал футбол и историю.

…Девушек все это, как вы понимаете, очень бесило. Они начали делать грязные намеки — сначала аккуратно, потом все наглее. Татьяна только усмехалась — мол, у кого что на уме, тот о том и…

А Диме, надо сказать, Зубарева, и правда, нравилась — как друг, разумеется, ну или, может, немного как женщина, ну то есть нравилась бы как женщина, коли была бы ровесницей — прямо-таки его идеал, но где ж такую найдешь. Один раз он даже сказал ей что-то такое в шутку, вот бы, мол, машину времени изобрели… Она ответила весело в тон: «Тебе бы не помогло — я бы снова встретила мужа, а у него явное преимущество, тридцать лет все-таки знаю». И принялась давать советы, как найти нормальную девушку.

В общем, когда в офисе принялись прохаживаться на счет «этой парочки», Дима, в отличии от Татьяны, заметно занервничал, и Оленька это сразу усекла.

В очередную рабочую паузу она завела разговор, якобы обращаясь к подружкам — шепотом, но таким громким, что и глухой бы услышал.

— Представляете, девочки, этот старый хрен… ну, начальник транспортного, помните? Достал уже просто… Песок из него сыпется… а все туда же. Спятил совсем. Прикиньте, снова зажал меня в коридоре!

— Седина в голову, бес в ребро, — мудрым голосом изрекла вторая.

— Ну так я ему в этот раз!.. — гордо вскинула голову Оленька. — Он такой к стенке меня прижимает — и лапать! А я ему: «Павел Семенович, вам, я смотрю, нравится молодое и упругое тело?»

— Хахаха! — залились девчонки. — А он?

—«Оочень… оочень нравится», — артистично изобразила шепелявую страсть Оленька. — А у самого аж слюни на грудь мне капают.

Девчонки расхохотались сильнее, Татьяна тоже улыбнулась — она знала этого любострастного транспортника, — Оленька изобразила очень похоже. Димка бросил на них раздраженный взгляд — у него было срочное задание, и болтовня отвлекала.

— Ну тут я ему и припечатала. Вот и мне, говорю, Павел Семенович, тоже нравится… — с чувством процитировала Оленька. — Молодое! И упругое!

Девчонки ахнули.

— Ну ты даешь! А он?

— Растерялся так и ушел.

— Вот как эти старперы себе молоденьких жен заводят, просто удивляюсь! — посетовала другая девчонка. — Неужели не понимают, что их просто используют!

— Слушайте, ну если какой-нибудь выдающийся мужчина, актер там или бизнесмен... Им простительно, они все-таки личности. Их можно понять. И женщина в такого может влюбиться, — рассудила третья.

— Да, это конечно, но не Павел Семенович же! — одернула их Оленька, возвращая разговор в нужное русло. — И да, вы правы, мужчину, который старше, еще можно воспринимать как секс-объект в некоторых случаях… Но женщину… Если она старше — ну это просто извращение какое-то, девочки. Какой нормальный парень может с переспать со старухой? Фу, это же противно, наверное…

И она бросила выразительный взгляд на Димку. Воцарилась неловкая тишина. Девчонки с любопытством поглядывали на него.  А тот стал пунцовым, подхватил какие-то папки и сбежал в коридор.

Татьяна лишь презрительно глянула на Оленьку и, не удостоив ее ни словом, сняла трубку — звонить клиенту.

Димка скоро вернулся, принялся что-то усердно набирать в компьютере. Наступило время обеда. Татьяна подхватила сумку и повернулась к нему: «Что, идем?» Он снова покраснел и пробормотал, не глядя на нее, что очень занят и пойдет один попозже.

Она несколько секунд изучающе смотрела на него, потом пожала плечами и отправилась без него. На другой день все заметили, что они с Димой не разговаривают, даже по делу. В перерыв Татьяна молча встала и ушла. Димка поплелся на обед через полчаса — куда-то в буфет, чтобы случайно не встретиться.

Дальше все так и пошло. Эти двое теперь друг с другом молчали, разве что иногда общались по делу, или Татьяна холодно просила его рассмотреть документ. Она нашла себе пару подружек из бухгалтерии, за тридцать и обе замужние, и каждый обед убегала с ними. Иногда Дима пытался поддержать беседу с кем-нибудь из молодых коллег, но было очевидно, что ему невыразимо скучно. Зато он сблизился с шефом, они тоже стали ходить вместе в столовую, видимо, опытный ловелас делился с молокососом жизненными наработками.  Научил Димку, как правильно пить и не пьянеть, познакомил с другими девчонками — подальше от собственного отдела. Как с досадой узнала Оленька, Димка даже начал встречаться с одной из них (шеф, кажется, общался с ее подружкой). Через месяц Димке прибавили зарплату.

А еще через месяц шефа уволили. Дело в том, что одна из сотрудниц планового не без его помощи забеременела, а вторая, как об этом узнала, устроила истерику на весь этаж и слегла с нервным срывом… Директора достали все эти сексуальные скандалы, и он решился расстаться с проблемным сотрудником.  Чем бывший шеф собирался кормить четвертого ребенка, никто не знал, даже сочувствовали, а про девчонку ту говорили «сама виновата». Но вскоре пришлось сочувствовать уже себе — новым начальником отдела назначили Зубареву.

Девицы тут же выдвинули версию, что это она шефа и «подсидела».

— Ну все, — обхватив руками голову, взвыла Оленька. — Теперь всех нас — на выход! И тебя, Димочка, первого, между прочим!

— А его-то за что? — поинтересовалась вместо Димки другая девушка.

— Ну он же не стал с ней спать, — пожала плечами Оленька, словно все было так очевидно. — Ведь ты же не стал?

— Дура ты… — огрызнулся Димка. — Вечно ваш бред. Только об одном и можете…

Он вообще с некоторых пор стал увереннее в себе, заматерел, так сказать, и совсем не смущался. Однако он и сам призадумался: проблема, действительно, существовала.

На другой день, когда Татьяна вступила в должность, Димка, дождавшись, когда все упорхнут на обед, постучался к ней в кабинет.

— Заходи, — она подняла голову и уставилась на него с нескрываемым интересом.

— Татьян… Татьяна Анатольевна! — смело начал он. — Я хотел прояснить… Ты ведь теперь начальник…

— Ага, ну, давай проясняй, — усмехнулась она.

— Я напрямую… Ты ведь… Скажи, ты меня уволишь?

— Это за что же?

— Ну… сама знаешь… вроде как ты обиделась… я… понимаешь, я идиотом был. Эти дурочки гадости говорили, а я испугался, вдруг кто подумает…

— Увольнять я буду только балласт, — спокойно сказала она. — Ты же не балласт?

— Вроде нет.

— Ну вот и не парься.

— А… этих? — он презрительно мотнул головой в сторону двери.

— И этих тоже нет. По крайней мере, пока работают больше, чем болтают.

— А-аа… — немного разочаровано протянул он, а потом решился:

— Татьян… если честно… Мне очень тебя не хватало.  Я бы хотел… хотел с тобой снова дружить. И ну их всех на фиг… — горячо заговорил он. — А ты видела, вышла новая серия «Императора»? Как тебе? Там главного героя убивают, я в шоке, а принцесса Заславски…

— Ой, нет, Димочка, — улыбнулась она. — Неинтересно. Ну какая между нами может быть дружба? Кстати, если на то пошло, то давай с этой минуты без фамильярностей. На «Вы» и по имени-отчеству, ладно?

— Ладно, прости… простите… — понуро кивнул Дима.

— Ну и классно. Ты иди, иди, а то обед пропустишь…

Он несколько секунд постоял и вышел. Не успел он закрыть за собой дверь, как с обеда ввалились девчонки.

— Ну что? — полюбопытствовала Оленька. — Что она сказала?

Димочка приосанился и расправил согнутые плечи.

— Все хорошо, — бодро ответствовал он. — Сказала, что я ее лучший работник, и чтобы за вами присматривал. Без моего ведома никого не уволят.

И он подмигнул девушке, как научил его бывший шеф. Оленька расцвела.

— Принести тебе кофе? — предложила она, прежде чем кто-либо еще успел раскрыть рот.

— Только без сахара, — деловито кивнул Димка.

И ухмыльнулся ей вслед: один из уроков его бывшего шефа гласил — никогда не заводи романов в своем отделе. Оленька, бедняжка, об этом не знала.