Царевна-дурнушка

И пусть черты её нехороши
И нечем ей прельстить воображенье,-
Младенческая грация души
Уже сквозит в любом её движенье.

(Н.Заболоцкий «Некрасивая девочка»)

 

— Слушай, тут такое дело…

Парень с параллельного потока подошел к нему в столовке. Серега уже прикончил к тому моменту булочку с сосиской, по вкусу напоминающей резину, и запивал все это компотом.

— Короче, Вовка слился, а нам нужен еще один… — сказал Илюха. — Пойдешь-нет? Только это секрет… Вечеринка намечается… не простая. Ты вообще как, реалист или во всякое такое веришь? Потому что… Если не поверишь, то никому ни слова, обещаешь?

— Да что там у вас намечается, говори нормально!

Серегу всегда раздражала Илюхина многозначительность, поэтому он никогда особо с ним не общался, да и компании у них были разные.

— Ладно, только сразу предупреждаю, не ржать. Отнесись серьезно. Мероприятие только раз в год, послезавтра. Пускают всего троих. Я уже четвертый раз пойду. Видел разное, я тебе скажу… но это все правда.

И поведал ему Илюха такую, простите, хрень. Вроде как есть такой клуб не клуб, ну короче, каждый год ровно тринадцать девушек собираются на вечеринку. Все они должны быть дочерями очень богатых людей, и… не очень, мягко говоря, красивыми. Если одна покидает клуб, ее место на будущий год занимает другая — по строгому отбору. И вот они-то и ищут себе женихов.

— Не понял, — на этом месте Серега его перебил. — А че, богатой невесте трудно себе жениха найти? Ну пусть не по любви, но по расчету, желающие найдутся.

— Не трудно. Но эта история — их шанс и найти себе мужа, и превратиться в красотку.  У них есть магическая книжка про царевну-лягушку. Помнишь русскую сказку? Так, мы же договорились, что ты не будешь ржать! Это заколдованная книжка. При вступлении в клуб та, что ее открыла и прочла, с этого момента участвует в конкурсе.

— На самую страшненькую?

— На преображение из дурнушки в красавицу, идиот. И тот, кто рискнет стать ее женихом, получает приз — жену и богатую, и красивую.

— Подожди, то есть они превратятся в красоток? Ха, так я согласен, конечно. А почему только трое парней участвует, раз невест-то тринадцать? — хмыкнул Серега.

— А, не все так просто, — коварно усмехнулся Илюха. — Ты дослушай. Преобразится только одна из тринадцати. А какая — неизвестно. Перед входом мы читаем ту же сказку, без этого чудо не сработает, для него ведь нужны двое – парень и девушка. Дальше три варианта. Если ты никого не выбрал, то просто ешь, пьешь, веселишься, составляешь компанию. Согласись, уже неплохо. Я вот так и делал, не решился пока, потому что…

— Что, настолько все страшные?

— Ну… — замялся он, и продолжил бойчее. — Понимаешь, симпатичных не принимают, да они и без того обойдутся. Да, так вот… В этот раз мой последний год, я должен буду либо выбрать невесту, либо больше прийти не смогу, передам другому.

— Ага. А если выберешь, тогда что? — продолжал веселиться Серега.

— Тогда подходишь, целуешь ее, как в сказке, и — ничего… Ну в смысле ты после поцелуя обязан жениться, превратится она или нет. Слиться нельзя, магический договор таков. Иначе будут проблемы… по этой части, врубаешься? Но даже если не превратится, согласись, все равно нормально — станешь зятем какого-нибудь олигарха.

— А не понравится, разведешься, — поддакивал ему Серега, прикалываясь, но Илюха на полном серьезе предостерег:

— Ты что, изменять или разводиться— ни-ни, последствия те же. А то каждый бы мог… Кроме тебя будет еще парнишка, Витя, сосед мой. Он первый год идет, как и ты. Двое других, с которыми я был в прошлый раз, оба выбрали девушек. Один из них мой приятель. Чуда, правда, у них не случилось. Но, между прочим, довольные жизнью, на собственных яхтах где-то в Испании оба, семьями типа дружат. Имей в виду, чудо всякий раз находит новую девушку. Если никто из парней не угадал, чудо переходит на другую. И ни одна не знает, на ком оно.

— Так. Подожди. А если все трое, как и ты, не станут никого целовать, повеселятся, да и уйдут восвояси? Получается, девчонки потратили целый год, а мы…

Серегу это веселило все больше.

— Так, да не так. Любого из парней могут изгнать из клуба раньше, чем через четыре года. Мне просто повезло, девчонки ко мне привыкли, говорят, я хороший администратор, нахожу им красивых ребят, а из них хоть кто-нибудь, да рискнет.

— А ты что же?

— Ну… не знаю, — впервые потерял свой уверенный тон Илюха. — Присматриваюсь, думаю… Жду своей удачи, вдруг в этот раз что-то почувствую…

В его ахинее была своеобразная логика, на все у Илюхи находился ответ. Может, парень свернул с ума? Девчонки-то, небось, просто прикалываются, заставляют его приводить парней, принуждают жениться. Классно, между прочим, придумали.

— Так ты пойдешь или нет, решай быстрее, — потребовал однокурсник. — Мне за два дня надо человека успеть найти!

Серега пожал плечами — ну а почему бы не сходить, пожрать на халяву. Даже прикольно, как там они все это устраивают. Он был парнем свободным, как раз недавно расстался с девчонкой — надоели ее капризы. Разумеется, жениться его никто не заставит, не нужны ему чужие бабки. Не настолько, по крайней мере. Будь там даже не дурнушка, а самая что ни на есть красотка — ну извините, некоторых вещей и за деньги терпеть не охота. Девицы, небось, коли богатые, то с премерзким характером. И что там еще за папаша. Вот это, и правда, настоящий риск. А в галиматью эту с чудом поверить может только такой, как Илюха.  Будь это кто другой, Серега решил бы, что его разыгрывают. Но этот… этот, похоже, и правда верит. 

— А где вообще доказательства, что преображение бывает? — он смотрел на однокурсника, как на идиота.

— Как это где? — удивился тот. — Я разве еще не сказал? Да я своими глазами видел. В мой второй год пацану повезло. Ты бы видел, какая она стала… Потом на улице все оглядывались. Знакомым сказала, что сделала пластическую операцию, а то бы никто не поверил. Ну самые близкие только знали. Кстати, им тоже изменять мужу нельзя, надо быть благодарной. Классно ведь, да?

Это уже ни в какие ворота… Видел своими глазами? Какие грибы им там подмешивают в еду? Нет, такой хайп упустить нельзя, будет что рассказать. Схожу, решил он.

— Последний вопрос. А если вот возьмут и все трое парней одну и ту же девушку выберут?

— Выбирают по очереди, тянут жребий, кто первый.

Н-да. Все продумали, не придерешься. Раз уж такая игра, где все якобы верят в правила…

— Вот еще что… — деловито начал Илюха. — Мне нужно сфоткать тебя и отправить девчонкам. Они одобрить должны, будут голосовать.  

— А, так они выбирают еще? — возмутился Серега.

— Конечно. А ты как думал. Они и без нас могут мужа найти, как ты верно заметил, поэтому им нужны только красавчики. Они ведь тоже рискуют. Если ты ее выберешь, а чуда не случится, то останется она как была, навсегда. Она должна выйти за тебя, и уйти из клуба. Такой контракт. Я, собственно, поэтому к тебе и подошел. Правда, ты ростом не очень … ну, да это, я думаю, ничего. Так что, согласен?

В конце концов, чем он рискует, не будет он никого целовать, вот и все.  Зато потом поржет от души.

— Ага, давай.

***

В назначенный день Серега надел свой единственный выходной костюм и лучшую рубашку (все-таки надо соответствовать, публика-то будет элитная, красавицы или нет, а уж осмотрят, небось, с ног до головы, да еще фыркать начнут), начистил губкой уже малость поношенные черные туфли и отправился по указанному адресу.

Его не покидала мысль, что на пороге его встретит оглушительный гогот однокурсников. Представив это, он чуть было не повернул обратно. Только уверенность в том, что Илюха — единственный человек в его окружении, полностью лишенный чувства юмора, да еще неуемное любопытство, заставили его не отступить. 

Вечеринка проводилась не в ресторане, а на квартире в самом центре столицы. Старомосковский дворик, отреставрированный трехэтажный дом с воротами, калитка с камерой и домофоном. Консьерж потребовал паспорт и сверился со списком приглашенных. Серега поднялся на второй этаж и позвонил в дубовую дверь.  Молчаливая пожилая женщина в черном костюме впустила его на порог.

В просторном холле стоял таинственный полумрак. Он сделал два шага вглубь, но она развернула его и отправила в небольшую пустую комнату — тут, в отличие от холла, ярко горел свет и стояло что-то вроде пюпитра на ножках, как бывает у дирижеров, а на нем — очень старая замызганная книга, открытая на сказке про Царевну-лягушку. Текст был издан еще до революции, с ятями. Как читать некоторые слова, он не знал, но на страничке специально для такого случая кто-то написал карандашом транскрипцию.

— Вслух? — поинтересовался он у женщины.

— Про себя, но ничего не пропускай, — шелестящим голосом сказала та.

Минут пятнадцать он, как дурак, читал, стараясь не отвлекаться на музыку, раздававшуюся в глубине квартиры. Наконец, он закончил на словах «И стали они жить дружно, в любви и согласии», хотел было захлопнуть книгу, но женщина, которая все это время молча буравила его своими черными глазками, испуганно перехватила его руку и оставила книгу открытой, перевернув страницы на прежнее место.

В огромном зале для приемов, куда его проводили, свет был приглушен. Девушки очень мудро убрали прямое освещение, по углам стояли красивые торшеры, на стенах висели дорогие светильники. Старинный паркет чуть скрипел под его ногами. Двое других — Илюха и, очевидно, Витек, уже вовсю общались с девицами.

Серега огляделся. Все девушки были очень красиво одеты, на ком-то — длинные вечерние платья, на ком-то — мини-юбки с короткими топиками, на одной — белоснежный брючный костюм, и у всех практически шпильки. Некоторые носили очень глубокое декольте, в общем, старались, как могли, подать товар лицом. Макияж, тональники, накладные ресницы — благодаря предыдущей подружке Серега немного в этом разбирался. Многие танцевали, очень даже неплохо двигались, демонстрируя очевидные и неочевидные прелести. Но, увы, никакие старания не могли исправить главного: все девушки, которые подходили к нему, улыбаясь и предлагая вино, или просто попадали в его поле зрения, были в разной степени некрасивыми.

Никаких явных уродств, ну то есть на улице они прошли бы мимо, не привлекая к себе внимания, — девчонки как девчонки. Но даже на симпатичных никто из них не тянул. У одних были слишком выдающиеся носы, у других — излишне мясистые, у кого-то — глаза навыкате, у других, наоборот, слишком маленькие глазки. Одни были чересчур упитанными, иные — плоские и худые как жерди, а под длинными платьями, как он подозревал, прятали кривые ноги. Ну и что, собственно? И среди однокурсниц были не слишком привлекательные. И на них, между прочим, находились желающие. Вон недавно одна вышла замуж, и ничего. А у этих-то какие проблемы?

Ну, разве что крутые парни на них не клюнут. Себя со стороны Серега не видел, отражение в зеркале его устраивало, и девчонкам он нравился. Конечно, ему нужна подружка посимпатичнее, раз природа ему подыграла. Илюха вон, хоть и зануда, но тоже внешне хоть куда, рослый, орлиный нос, густая шевелюра. Виктор — тот из породы мальчиков-блондинов, и от скромности явно не помрет.

А вообще во всем этом было что-то мутное. Одно дело, обращать на внешность внимание — куда без этого, другое — вот так оценивать, как лошадей, насколько породистые и каков окрас. Он, конечно, далеко не святой, но и не настолько циник. Ему всегда претили пацанские разговоры про внешность однокурсниц, какие у телки размеры груди и тому подобное.  Не нравится девушка — не встречайся, а с другими не обсуждай, лучше сам на себя в зеркало посмотри. Какая-то некрасивая сейчас у него роль получается, если подумать. И выбирать как-то претит, и не смотреть тоже. Девчонки ведь не знают, что он тут просто так, прикола ради…

Однако он напомнил себе, что все эти девицы — избранницы мироздания с кучей бабла, и могут позволить себе то, что он никогда себе позволить не может, и решил сильно не рефлексировать. Другим дурнушкам так не повезло. И, раз уж они сами выставляют себя на витрину, значит, таковы условия игры.

К нему подбежала девушка, активная, маленькая и вертлявая, как обезьянка, да и чем-то вообще похожая на мартышку: круглые глаза, черные волосы растут слишком низко, почти от бровей, лицо как полная луна. Даже на огромных каблуках она едва доставала ему до плеча.

— Привет, дорогой! — игриво сказала она и поцеловала его в щеку. — Ты у нас первый раз, так что смотри, как все происходит. Сначала общаемся, узнаем друг друга получше. Потом решаемся.  Потом мальчики, кто решился, тянут жребий, определяем очередность.  Выбираете по очереди девушек. Они соглашаются на вас или нет. Если нет, выбираете другую. Те, кто нашел пару, ровно в полночь целуется со своей девушкой, все одновременно! Кто начнет до боя часов или после, прости, последствия не предсказуемы. Все понял? Ну давай отдыхай, развлекайся, ешь, пей, болтай. До двенадцати еще три часа.

Она погладила его по руке и неторопливо удалилась к столу, повиливая бедрами, и, возможно, желая, чтобы он пошел за ней, а он все еще стоял на месте. Наконец, Илюха увидел его и махнул рукой, подзывая. Стол был накрыт шикарно. Названий некоторых блюд Серега даже не знал. Но ничего ему сегодня даже в глотку не лезло. Потом он что-то ел, с кем-то говорил, улыбался, как мог, но, если по-честнаку, самым большим его желанием было отсюда смыться. Ничего интересного не происходило, по крайней мере, пока. Девушки щебетали, заглядывали ему в глаза, и от этого ему становилось тошно — он точно знал, что ни на одну из них глаз не положит, будь у них хоть миллионы, хоть миллиарды. Ну не может он вот так. Ему охота влюбиться, в конце концов. Да как вообще можно так быстро решиться, пусть даже кто и понравится? Любая из них — это кот в мешке, а выбор-то навсегда. Сейчас он Илюху хорошо понимал. Хотя разница все же была. Серега, как оказалось, все еще романтик. А однокурсник замучен выбором: с одной стороны, деньги упустит, с другой — жену охота красивую. Это Серега не сам догадался, просто приятель при первом удобном моменте делился с ним своими страданиями: «что делать, что делать, последний же год…»

В какой-то момент стало совсем муторно, и Серега, протиснувшись между двух особенно приставучих девиц, направился в туалет. С интересом исследовав ванную комнату, напоминавшую больше просторный бассейн, он немножко освежился, вздохнул и пошел обратно — отрабатывать программу.  

У самых дверей в углу комнаты одиноко стояла девушка — до этого Серега ее не замечал. Чем-то она отличалась от всех остальных, и он притормозил, невольно ее разглядывая. Во-первых, она была выше его — на полголовы, а то и больше, а он, при своем небольшом росте, питал слабость к высоким. Худенькая, как бывают модели, но не костлявая. Во-вторых… Он не знал.

Она не суетилась, не пыталась попасть на глаза парням, не изображала веселье и не говорила как можно громче, чтобы привлечь внимание. Похоже, она весь вечер проторчала в этом углу, глядя на происходящее как будто со стороны. Может, стеснялась? Бывают же стеснительные дочки олигархов. Или не бывают?

Одета она была тоже в совсем другом стиле: светлое летнее платье чуть выше коленок с коротким рукавом на вечернее не тянуло, но хорошо сидела на ее фигуре. Густые русые волосы немодно подколоты по бокам, кончики немного подкручены. Минимум макияжа и никаких накладных ресниц и ненавистного Сереге тональника (он чуть не тонну слизал его при поцелуях с бывшей подружкой). Эх, была бы она при всем этом еще и хорошенькая… но тогда бы ее не пригласили на вечеринку.

Черты лица у девушки были обыкновенными, ни уши, ни нос внимания не привлекали. Но в ее чертах отсутствовала та самая гармония, которая делает человека привлекательным.  Все было нормальное, но при этом чуть-чуть не такое. Лицо несколько узкое и удлиненное. Нос небольшой, но чуть вытянутый и с легкой горбинкой. Слишком высокий, в отличии от ее вертлявой подружки по несчастью, лоб, с двумя заметными выступами — Серегина мама называла это шишками совести (прикрыть бы их, что ли, челкой…) Губы тонкие. Наверное, ботекс, которым злоупотребляли почти все в этой комнате, она по какой-то причине делать не захотела. В общем, все слишком строгое и излишне серьезное и наводит на мысли о скучных книжках. Однако это была самая привлекательная, если так можно выразиться при подобных обстоятельствах, девушка на вечеринке, поэтому Серега задержался возле нее, как покупатель в овощной лавке, выбирающий наименее испорченные помидоры среди совсем испорченных. Наверное, Илюха и Виктор ее в этом углу не заметили, кружась возле аппетитного стола и накачиваясь коньяком. А может, просто вкусы у всех разные. Виктор, к примеру, сейчас отдавал предпочтение девушке с большими глазами, но со странным прикусом – зубы, когда она говорила или смеялась, у нее сильно выступали вперед, как у бурундучка, а носик из-за этого был забавно вздернут.

Тем временем девушка, возле которой он тормознул, встретила его взглядом приветливых серых глаз. Тонкие губы чуть дрогнули в легкой улыбке — и улыбка очень мило преобразила ее лицо. Только смотрела она немного грустно, ну оно и можно понять. Деланно веселиться и притворяться она, видимо, не умела или не желала. 

— Меня зовут Ольга, — первая сказала она, когда пауза затянулась.

— Очень приятно, — пробормотал он.

— Я понимаю, как это глупо, — словно посмеиваясь над ними обоими, проговорила девушка. — Имею в виду, приходить сюда и вот так вот знакомиться.

— Ну… наверное… Может и нет… — не нашелся, что ответить, Серега.

Да, глаза у нее были хорошие, небольшие, но умные. Сереге, в отличие от многих, нравились девушки, которые умнее его. Обычно он не лез за словом в карман, а тут как-то растерялся и разозлился на самого себя — чего это он двух слов связать не может. Он, можно сказать, в этом бутике покупатель.

— Понимаешь, все те, с кем меня знакомят родители, в принципе, точно так же мною не интересуются, — доверительно продолжила Ольга, словно они давно знакомы. — Ты спросишь, в чем тогда разница. Наверное, в элементе чуда… я всегда любила сказки. И потом, сюда приходят обычные, простые ребята вроде тебя. А не все эти сыночки избалованные… да еще уверенные, что делают мне одолжение… Другой компании у меня нет. Здесь у нас хотя бы все честно, правда?

Впечатление, что она типа «синий чулок» пропало, как только она заговорила. Говорила она немного иронично, как того и заслуживала ситуация, но ни капельки не смущаясь. Лицо ее сразу становилось живым и подвижным, и она преображалась в лучшую сторону.  Хотя красавицей ее это все равно не делало, но Серега почувствовал, что общаться ему с нею приятно.  

— А ты такой скромный, даже не спрашиваешь, кто мой папа, — она лукаво прищурилась.  

— И кто у нас папа, волшебник? — неуклюже процитировал Серега.

— Почти угадал. Он владелец шоколадной фабрики, только его не зовут Вилли Вонка. Конфеты «Чудо», «Волшебные», «Сказка»… любишь такие?

— Ну, сладкое не особенно ем. Надо же, — хмыкнул он. — «Сказка»! Да тут все какая-то сказка.

— Кстати, странный выбор, не правда ли? Я про сказку. «Царевна-лягушка» она ведь совсем не про то. Девушка там изначально была заколдована, а не наоборот. И еще она пахала в поте лица, то караваи пекла, то ковры ткала. А нам и делать-то ничего не надо.

— Слушай, а как вы вообще узнали, ну, о сказке, и что надо делать…

— Ты про превращение из дурнушки в красотку?

Смех ее прозвучал очень мило, как колокольчик. А ему стало неловко, словно он сейчас подтвердил, что она в превращении этом нуждается. С другой стороны, раз пришла, значит нуждается, верно же?

— Если честно, сама не знаю. Говорят, клуб создан сто лет назад. Книжка передается из поколения в поколения. Расскажи о себе, — внезапно попросила она и бросила взгляд на большие антикварные часы с маятником на противоположной стене.

Серега опомнился и насторожился. Хочет узнать о нем побольше? Уж не надеется, что он ее выберет?

— Давай лучше ты.

— Ладно. Ковры ткать не умею. Готовить тоже не очень. Я только к языкам способна.

— Филологический МГУ, небось?

— Не-а. Педагогический. Английский преподаю. Я уже институт закончила.

— И как, справляешься? — с невольным уважением спросил он, представив ее перед классом наглых сопляков.

— Да. Надо только сразу себя поставить. А потом они тебя уже любят.

Серега невольно посмотрел на нее другим взглядом. Наверное, она профи. Дети не прощают ни малейших изъянов…

— А я думал, дочки миллионеров не работают, тем более в школах.

— Мой папа всегда говорил, «когда родители трудятся, а дети наслаждаются жизнью — внуки будут просить милостыню». Ну, это не он, конечно, придумал, это японская поговорка.

— А у меня английский слабоват. Перед дипломом надо подтянуть.

— А где ты учишься?

— С Илюхой как раз, только он на логистике, а я на факультете портового оборудования. Ну, знаешь, морские порты, инженер по кранам, проще говоря.

— Ничего себе. Это надо технический ум иметь.

— Остался год.  Если бы я смог диплом на английском написать, то смог бы получить сертификат и работать в международных организациях, а то и за границей. А что, может ты мне поможешь?

— Да, — негромко сказала она после паузы. — Могу помочь.

Она посерьезнела, а он испугался — зря он, еще примет за намек. Надо было срочно сменить тему.

— А хобби у тебя какое есть?

— А у тебя?  — снова улыбнулась Оля.

— Да не знаю. В детстве по дереву вырезал, — вспомнил вдруг он. — Потом еще на спортивные танцы ходил — ну, знаешь, хип-хоп и брейк-данс. А сейчас вот хочу серфингом заняться… Ну, когда-нибудь… когда буду на море ездить.

— Ах, вот почему ты здесь, — снова улыбнулась девушка. — А я всегда мечтала стать писателем. Но думаю, я пока не готова. Для этого мало уметь грамотно мысли свои излагать. Надо еще и жизненный опыт накопить. Но люблю наблюдать за людьми, они такие странные бывают и интересные. Настолько разные, что диву даешься, как они вообще понимают друг друга. Наверное, это большая удача, если встретишь человека, который понимает тебя хотя бы наполовину. А ведь все мы на этой Земле чувствуем одинаково. Все испытывают боль, надежду и страх…

— Да… — кивнул он. В горле у него словно пересохло, и он растерянно оглянулся. Можно было бы подойти к столу и попить, но он боялся разорвать этот разговор.

Музыка играла по-прежнему громко, но они ее словно и не слышали. А сейчас оба смотрели на тусовку со стороны: каждый тут играет свою роль, двигается, говорит, на что-то надеется.

— Да, и, если что… — Оля вдруг посмотрела ему прямо в глаза. — Ты мне очень нравишься. Ничего, что я так откровенно? Все равно ты меня не выберешь. Ты сегодня никого не выберешь.

На этот раз Серега почему-то не испугался, хотя яснее выразиться она не могла. Наоборот, тепло от ее слов разлилось у него внутри, а острая радость пронзила его насквозь.  Буквально на одну секунду, торкнула и пропала, но тепло на сердце осталась.  

—  А ничего, что я меньше тебя ростом и бедный? — улыбнулся Серега.

Он как-то по-другому ей улыбался, как никогда и никому. Не насмешливо, не уверенно, а как-то… нежно, что ли. Хорошая девушка, подумал он. Жаль, что…

— Зато симпатичный, — улыбнулась в ответ она. — А я вот высокая, богатая, но… похожа на папу. Мама так всегда говорила мне, с самого детства… «Увы… как плохо для девочки, на меня не похожа». Она за него из-за денег вышла. Бывшая модель. Ростом я в нее, а остальное…

— Зря она так… Разве так можно…  И с чего ты решила, что она из-за денег?

— Ну а что тут решать, всякий поймет, кто на них взглянет. И про меня так говорить будут… только наоборот. Когда я выйду замуж. Если выйду, конечно. Знаешь, я сюда хожу… не верю я…

— Ага, я тоже, — кивнул он. — Илюха, конечно, клялся-божился, но я думаю, он все врет.

— Нет, нет, не врет. Я сама видела, правда только однажды, два года назад парень угадал. Девушка была такая неухоженная, прыщи по всему лицу.  Все еще удивлялись тогда, почему парень ее выбрал из всех. А он пришел просто нетрезвый, — слабо улыбнулась она. — Причем настолько, что, по-моему, даже не видел, к кому подошел. Никто даже не успел толком понять, вспышка света, как у фокусника, и стоит она же, только стройная, одежда старая мешком на ней, прыщей нет, личико гладенькое, скуластое. Она же, узнать можно, а то бы и родители не признали. Но совершенно другая. Нет, я в другое не верю. Что это со мной случится. Я, знаешь ли, уже пятый год хожу. Тут ведь дважды должно повезти. Выбрать тебя должен кто-то. А потом еще и чудо… Да Бог с ним, с чудом… пусть бы и без него. Мне уже двадцать пять. Я еще и старше тебя на два года.

— Откуда ты знаешь?

— Да мы твое досье с девчонками изучили. Знаешь, я до этого, как ни странно, даже рада была, что меня никто не выбрал. Отказывать было бы грех, раз уж сюда пришла и подошел кто, а мне никто так не нравился, чтобы прямо замуж… Ты скажешь, надо же, она еще и выбирает. Но ведь я тоже человек. Мне хочется хотя бы самой любить, раз уж меня не будут…  Это ведь тоже важно, правда? Испытать любовь, а не просто…

— До чего до этого? — тихо спросил Серега, хотя спрашивать было не нужно.

— Ну… до того, как ты пришел.

Он неловко уставился в пол, не зная, что на это ответить.

— Почему ты здесь? — вдруг резко спросила она. — Тебе так нужны деньги, или хочется карьеры и власти? Настолько, что ты готов на всю жизнь, с нелюбимой? Что-то не похоже… Вон Илюха твой бедняга, даже жалко его. И хочется, и колется. И никак не решится. Но ты ведь не такой, верно?

— Откуда ты знаешь? — повторил он дурацкий вопрос.

Ему стало вдруг так тяжело на душе. Какой сволочью надо быть, чтобы прийти сюда… Денег ему не нужно, жениться не собирается, тогда что? Посмотреть на фокус? Или поглумиться в душе надо богатенькими дурнушками, которые будут его обхаживать? Как же низко он выглядит сейчас в ее глазах…

— Из любопытства, — нехотя ответил он. — Дурак, короче.

— Это жестоко, ты ведь понимаешь? Ведь девчонки надеются…

— Да.  Я не подумал, прости.

— Знаешь, почему мы не выгоняем таких, как Илья? Не любим новичков. Они всегда приходят сперва поглазеть и ни на что не готовы. Девочки все надеются, что когда человек долго ходит, то, наконец, решится. А может кто ему и понравится… постепенно.  Привыкнет к мысли или кто-то начнет ему нравится постепенно. А вот зато этот Виктор, похоже, настроен серьезно…

Оля устремила свои внимательные глаза на Виктора, который танцевал сейчас с одной из девушек.

— Почему ты так думаешь?

— Он выбирает. Реально выбирает. Очень напряжен, видно, что должен принять решение, нервничает, боится прогадать.

Тем временем часы уже показывали без пятнадцати двенадцать. Вертлявая девушка приглушила музыку.

— Так, ребята, — серьезно начала она. — Кто-нибудь готов?

Илюха растерянно озирался. Это был его последний год, и Серега мог бы сейчас не хуже своей собеседницы рассказать о его мучительных сомнениях, не упускает ли он свой шанс преуспеть в этой жизни, и стоит ли ради этого навсегда остаться с некрасивой женщиной… За три года он ни в ком не разглядел человека, мелькнула мысль у Сереги. Зря они его не выгнали сразу.

— Я готов, — Виктор вышел вперед с героическим выражением лица. Казалось, будто он ради своих убеждений идет на плаху.

— Еще кто? — чернявая переводила взгляд с Илюхи на Серегу.

Оба молчали и тяготились наступившей тишиной.

— Ладно, — привычно вздохнула чернявая. — Виктор, выбирай девушку и ждем двенадцати. Часы с боем, так что не упустите.

Виктор остался с девушкой, с которой только что танцевал — той самой, зубастенькой. Разговоры умолкли, изредка кто-то перешептывался, поглядывая на парочку. Девушка была преисполнена волнения, но и воодушевлена, и явно польщена. Изредка она нервно посмеивалась и что-то говорила своему партнеру. Виктор был бледен, испарина выступила у него на лбу. Настоящий объект для Олиного наблюдения. Серега невольно бросил взгляд на нее, стало интересно, что она думает, но она смотрела не на Виктора с его избранницей, а на него. Он быстро опустил взгляд.

Часы начали бить, парень быстро наклонился и впился в отчаянном поцелуе в губы партнерши. Несколько секунд они просто целовались, и вдруг… То ли вспышка от фотоаппарата, то ли небольшая молния. А может, так был обставлен фокус? Все вскрикнули одновременно и тут же громко заговорили. Фокус то был или волшебство, но Серега тоже невольно ахнул. Девушка потрясенно озиралась, ощупывая свое лицо. Потом, забыв про Виктора, бросилась к зеркалу, открыла рот, разглядывая себя и так, и эдак. Зубы у нее стали ровными, носик занял нужное место, оказавшись просто прелестным, кожа словно светилась, волосы распушились (вспоминалось преображение булгаковской Маргариты) а фигурка, и так неплохая, выглядела просто точенной.

Виктор тем временем, не помня себя от счастья, истерично захохотал от восторга, подпрыгивая и похлопывая себя по коленям, словно собирался пойти вприсядку. Потом опомнился, подбежал к девушке, подхватил и закружил в лихом танце. Все хлопали и поздравляли.

Илюха завистливо кусал губы и вздыхал, а уж девушки и вовсе чуть не плакали. Вечеринка окончилась, надеяться им было больше не на что. Лица потускнели, глаза потухли.

— Хорошо, что ты не рискнул, — услышал Серега за своей спиной.

Он ошалело обернулся. Ольга, в отличии от остальных, спокойно улыбалась.

— Ангелина хорошая, повезло твоему другу, — сказала она. — Я рада за нее.

Он невольно представил, что было бы, если бы чудо случилось с ней. И странное дело, вдруг понял, что ему было бы неприятно, если бы она изменилась. Это была бы уже не она.

— А ты все правильно сделал, — рассудительно продолжала она. — Иначе был бы сейчас в дураках. А так у тебя есть еще возможность на следующий год прийти. Думаю, тебя не изгонят, ты всем понравился. Новую девочку теперь возьмут. Тут бывают приятные девушки, просто они с комплексами. И комплексов у них больше, чем денег. Знаешь ли, не только у меня тут мама-модель.  Если бы я могла, издала бы закон: девочкам надо с детства внушать, что они самые лучшие и красивые. Наверняка ты таких встречал — ничуть не лучше нас, но уверенных, что они-то и есть царевны. И тогда и другие тоже начинают верить. Вот и будет вам чудо… без унижения.

А Серега стоял и злился — непонятно, на кого или на что. На Олю, на ее откровенные речи, на весь этот клуб, на Илюху, на идиотскую сказку и глупое свершившееся чудо. На пошло приплясывающего Виктора, счастливую красавицу Ангелину, а больше всего на самого себя. Он ни в чем не виноват, просто играл в их игру, но на душе было паскудно.

— Прости, — сказал он, не глядя Оле в глаза.

Отвернулся и быстрым шагом вышел в коридор. Женщина в черном костюме молча отодвинула засов. Серегу вынесло из квартиры. Он вдохнул свежего воздуха и помчался прочь, уверенный, что хочет быстрее все это забыть.  

***

 

Семестр закончился. Во время экзаменов он с Илюхой ни разу не пересекся (разные были потоки), и был этому только рад.  Он не хотел знать, ждут его на следующий год тут, или изгнали, в любом случае он приходить больше не собирался.

Лето Серега провел странно. Ничего его особенно не радовало. Даже знакомиться ни с кем не хотелось. Ходил, злился и доказывал себе, что все сделал правильно. Не нужна ему богатенькая невеста, действительно не нужна. И деньги чужие. Он свободный человек, и профессия у него будет, сам заработает. Не альфонс какой-нибудь. А Оля… Про Олю было думать больно. Наверное, просто было ее жалко.  

Но никак из головы она у него не шла. Что-то в ней было такое… в ее разговоре, интонациях, взгляде… Но родственное, даже родное. Говорить с ней было легко, хорошо и смешно. Как она сказала – редко повезет встретить человека, который хотя бы немного тебя понимает…

В августе друг позвал его на день рождения, и были там девчонки — красивые, сексуальные, все при них. И что с ним такое стало — раздражали они его безмерно. Почему они так неестественно двигаются, словно продумывают каждое свое движение, где выставить ногу, как повернуться, как губки надуть. Почему не могут говорить просто, как люди, выпендриваются, заигрывают, хихикают... Он понимал, что нравится, но от этого только сильнее злился. Оля смотрела на него совсем по-другому… он был для нее чем-то другим.

В конце концов, решил он, поднимаясь по лестнице в аудиторию первого сентября, почему бы просто так, без всякого дурацкого клуба, не встретиться с этой Олей, просто поболтать. Ему ничего от нее не нужно, да и он ей тоже… чуда не создаст. Может сходить куда вместе, и ей веселее будет, и ему время провести. Или уж лучше не надо? Как она сказала — это жестоко, подавать надежду?  

— Привет, — он увидел Илюху и подошел к нему перед парой. — Слушай, такой вопрос. Как мне достать телефончик одной девчонки из того клуба. Она мне обещала с переводом диплома помочь, а я забыл телефон записать.

— Это ты зря, — как всегда, назидательно и важно ответил тот. — Надо было сразу телефончик просить. Понимаешь, все девочки там инкогнито. Теперь никак ее не достанешь.

— Да ладно, ты же кому-то фотку мою отсылал. Ну и спроси у нее.

— Это посредница. Она не скажет. Теперь уж только до следующего раза. Тебя не изгнали, сможешь прийти. С пониманием отнеслись, говорят, будешь у них пока вместо меня. А вот я уже, увы… Так и не решился. Вроде думаешь, ладно, женюсь если что на дурнушке, сделаем ей пластику и притерплюсь. Весь год так думаю… А как гляну на них через год — ну не могу и все. Люблю все красивое, что тут поделать. Деньги тоже люблю, но красивое больше…  Да и не выбрал бы я с такими зубами, а значит, не повезло бы. Кстати, посредница тебе сама напишет. И ты должен найти еще двоих. Витька-то вон уже к свадьбе готовится. Видел его недавно, сияет как начищенный пятак. Везет же людям… Красивая получилась пара. Дом себе в Италии покупают… Зачем Витьку Италия?

Серега, не дослушав его бормотания, отошел. В душе у него образовалась черная дыра. Как-то он уже надеялся на встречу, что ли, ждал. Мысли его так и возвращались к ее улыбке, глазам, голосу… Кажется, он читал где-то что-то похожее… ах, да, школьная программа, «Война и мир», княгиня Болконская и Николай Ростов. Кстати, все думали, что он по расчету. А они были в итоге счастливы.

Он зашел в аудиторию, окинул глазами присутствующих. Вон сколько девушек. Все ему улыбаются. Но не так, не так улыбаются…

— Что такой злой, Румянцев, каникулы кончились? — спросила его Наташа, присаживаясь с ним за парту. — На вот, скушай сладенького, подобреешь.

И положила перед ним конфетку в яркой обертке. На обертке была нарисована волшебная палочка и написано «Сказка».

 

***

 

Год оказался нелегким, надо было выбирать тему диплома и решать, потянет ли он сдавать на английском. Видимо, все-таки нет. Серега сосредоточился на учебе, на тусовки не ходил, ни с кем не знакомился.

На Новый год Илюха неожиданно пригласил его в гости — прямо как старого друга, связанного с ним одной тайной. Среди гостей объявился Илюхин приятель с женой — той самой, из клуба, с которой не случилось чуда два года назад. Приехал парень на новеньком кадиллаке, а количество бриллиантов на его супруге зашкаливало. Брендовая одежда, офигительная укладка, да и косметолог тоже хорошо потрудился. При этом девушка была ослепительно некрасива, но в равной степени счастлива. А он?

Вопросом этим, видимо, задавались все гости. В какой-то момент мужчины оказались на кухне, и Илюха с видом научного исследователя (видимо, все еще переживал, правильное ли решение принял) начал расспрашивать приятеля о его жизни с богатой наследницей.

— Да ладно вам, пацаны, — вальяжно отвечал новоявленный миллионер. — Красивая-некрасивая. Чепуха это все. Некрасивая даже лучше, меньше гонора. А со временем вообще привыкаешь и перестаешь замечать. Она веселая, в постели — ураган. Как посмотрит на меня с таким обожанием снизу вверх, очень даже нравиться начинает.  Отец ее все для нас делает, по первому слову, лишь бы дитя было счастливо. Я уже возглавляю один из его филиалов, а мне, на минутку, всего двадцать четыре. Для мужчины, господа, это важно, состояться в жизни. А мог бы прозябать в каком-нибудь в офисе, шинами торговать.

— А помните, «татата, что есть красота, и почему ее татата люди… Сосуд, в котором пустота, или огонь, мерцающий в сосуде», — встав в позу, воодушевленно продекламировал Илюхин отец, такой же, как тот, видный мужчина с орлиным носом и солидным брюшком. — Омар Хайям сказал, между прочим…

— Вообще-то Николай Заболоцкий, и там не так, — пискнул тощий очкарик, которого вальяжный папаша, не заметив, почти вжал в холодильник, но его никто не услышал.

«И не об этом», — подумал Серега.

— С лица, как говорится, воду не пить, — продолжал сыпать цитатами тот.

—  А как ты так решился, на всю жизнь? — спросил кто-то из парней. — Ты ведь развестись с ней не можешь… Вот не сошлись бы характерами!

— Ну, слушай… — задумался тот. — Да. Но этот контракт — он, наоборот, помогает. Если бы знал, что могу любовницу завести или развестись — то были бы искушения. Значит, вел бы себя иначе. А когда понимаешь, что это навсегда, даже как-то спокойнее. Ругаться не ругаемся, ну а смысл? Каждый ведь знает, что с подводной лодки ему не сойти Вот и стараемся избегать острых углов. Думаем о будущем. Детей вот хотим завести.

— Главное, чтобы не на нее были похожи, — неприятно прошептал Илюха Сереге на ухо...

Вроде бы порадоваться надо за людей, думал, идя в тот день домой Серега. Но что-то ему в этом разговоре претило. Как будто подразумевалось, что ради каких-то коврижек  — пусть не денежных даже, а любых других, можно притерпеться, свыкнуться с человеком. Был в этом некий цинизм, ничуть не меньший, чем в случае «только ради бабок». Наверное, он последний романтик, но…

Тем вечером, придя домой, Серега ни с того ни с сего полез на антресоль и достал оттуда коробку со своими деревянными поделками — последний раз он видел ее лет в шестнадцать. В коробке нашлось несколько брусочков и даже одно небольшое полено — заготовки для будущих изделий. Серега достал специальный ножик и стал вырезать. И потом каждый день приходил домой из универа и потихоньку вырезал. Палубу, мачты, иллюминаторы. Аккуратно, с мелкими детальками. Получалось здорово. Потом решил добавить туда человечков, но сделал только двоих —мужчину и худую девушку на голову его выше.

В мае, наконец, пришло сообщение с неизвестного номера с инструкциями и требованием прислать фотографии и анкеты претендентов. Вечеринки он уже ждал с нетерпением, но про кандидатов забыл, и это застало его врасплох. Серега вспомнил прошлогоднюю Илюхину презентацию, на которой тот умудрился выставить себя важным обладателем тайного знания. Поскольку Серега не обладал ни подобным красноречием, ни желанием выглядеть идиотом, он подвалил к бывшему «администратору» и попросил помочь. Илюха с удовольствием согласился — роль начальника загадочной вечеринки все еще ему нравилась.

Серега не хотел никого обманывать, но… Жестоко это или нет, но надо же ему как-то увидеться с Ольгой. Он просто подойдет к ней, пообщаются снова, телефонами обменяются. А там… будет видно.

В конце концов, ну что он так себя накрутил за этот год, Ольга да Ольга! Не получится, так не получится… Жениться он пока не собирался вообще, рановато, институт еще не закончен… Жаль только, если никогда не найдет уже такой девушки, которая настолько его тронет… Кто-то мудрый вроде писал, что лучше сделать и пожалеть, чем жалеть, что не сделал… Надо будет спросить у нее, кто это сказал. Может тоже какой-то японский мудрец.

К назначенному сроку Илюхиными стараниями нашлись еще двое парней — красавцы, как на подбор, и оба за метр восемьдесят. Тут Серега забеспокоился. Он вдруг сообразил: если кто из парней выберет Ольгу, тогда все, она для него навсегда потеряна. Эта мысль оказалась настолько болезненной, что он запаниковал. И вдруг понял, что рискнет.  Без надежды на чудо, просто подойдет к ней и все. И попросит согласиться. Нет, ну конечно, взглянет на нее сначала еще раз. Поговорит. Утвердится, так сказать, в своем решении. Только надо вытянуть первый номер, иначе кто-то может его обогнать. Ольга — она там самая… ну может не симпатичная, но самая лучшая точно.  

Он приехал чуть раньше времени. Как можно быстрее, внутренней скороговоркой, прочитал сказку, подтверждая свое участие. Девушки радостно подбежали к нему, как к давнему приятелю. Но вот Ольги — а она с ее ростом должна была бы выделяться, — Серега что-то не видел. Он несколько раз обошел зал. Не пришла она еще, что ли?

Возле накрытого стола Серега поймал за локоть вертлявую — она-то уж точно знает.

— Эта та, у которой шоколадная фабрика, гм… была? А, ну ее исключили. У ее отца бизнес отжали. Рейдерский захват, а его — под следствие. Выкрутился как-то, но откупаться пришлось. Короче, нашим критериям уже не отвечает.

— А как… как мне ее найти? Телефон можешь дать?

— А зачем тебе? — удивилась та. — Ну, хотя дело твое. Она теперь не в клубе, значит, уже не инкогнито. Тебе повезло, что я ее лично знаю, а то все данные только у посредницы. Вот, держи, только не говори, что я дала… Ты как сегодня настроен, участвуешь?

— Нет. И знаешь… прости, не тратьте на меня больше время. Изгоняйте, я все равно больше прийти не смогу.

***

 

В тот вечер чуда не произошло, но оба красавца, впечатленные Илюхиным рассказом о прошлогоднем чуде, поучаствовали и выиграли себе двух царевен-дурнушек. Девушки были довольны. А Серегу все это уже не волновало. Он теперь боялся другого (почему это только сейчас пришло ему в голову?). Ольга могла выйти замуж за этот год. Уехать в другую страну. Поменять телефон… Он ведь искал ее в соцсетях, и заглядывал даже на сайты репетиторов по английскому. Нигде ее не было, либо была, но под другим именем.

Но, к счастью, она ответила — быстро, практически сразу. Пульс у него участился при звуке ее голоса. Раньше такого с ним не было, констатировал мозг.

— Привет, — сказал он, стараясь говорить непринужденно.

— Сергей? — удивилась она.

— Как ты меня так быстро узнала? — он удивился гораздо сильнее.

— А я просто думала о тебе только что. Если честно, то весь год думала.

— Я тоже, — честно признался он.

С ней вообще невозможно было играть и притворяться. Оба немного помолчали.

— Только телефон не получилось раньше найти. Пришлось на вечеринку сходить, — счел необходимым пояснить Серега.

— Я уже не дочь олигарха, ты в курсе?

— Но, надеюсь, английский ты из-за этого не забыла?

Она снова помолчала, а он будто читал ее мысли — может, он действительно хочет попросить ее об уроках.

— Нет, не забыла, — ровно ответила она.

— Мы можем встретиться?

— Конечно. Могу прямо сейчас, часа через два.

Она назвала адрес ресторанчика в центре города. Он пришел немного раньше и занял столик. Оля вошла ровно, как договорились. На ней были легкие летние брюки и светлая маечка с короткими рукавами. Наряжаться перед ним она, видимо, не желала. В ней, как и в прошлый раз, не было никакой скованности или принужденности. А он смотрел и не понимал, почему вообще счел ее некрасивой? Просто потому, что участвовала в той вечеринке?

Нет, она не превратилась в красавицу, и все ее черты были прежними, даже челку не выстригла, но у нее было приятное, милое лицо, может потому, что она улыбнулась сразу, как его увидела?

Он, однако, улыбнуться в ответ не смог. Уставился на нее, как дурак, почти не дыша. Ноги его стали ватными, а сердце подпрыгнуло. Мозг снова отметил симптоматику, но и только. Варить и выдавать толковые мысли сегодня он явно отказывался.

— Как прошла вечеринка? —­ поинтересовалась она, присаживаясь напротив.

— Нормально, — Серега взял себя в руки. — Обошлось без чудес, но зато целых две пары.  

— Вот странно… — задумчиво проговорила она, по своей уже знакомой ему привычке — словно продолжая начатый разговор. — Ведь красота не заслуга, а уродство не вина. Почему же красотой гордятся, если получают её даром и никак повлиять на это не могут. Мы вообще не можем выбирать ни внешность, ни здоровье, ни родителей, ни страну… А при этом в человеке заложено чувство гармонии. То есть при прочих равных каждый выберет того, кто на его взгляд красивее. Естественный отбор, так сказать.

— Не… —­ подумав, возразил Серега. — Тогда все в мире уже были бы глянцевыми.  Наверное, красота — это редкое сочетание генетических факторов.  Без всяких гарантий. Если бы все выбирали друг друга только за внешность, человечество вымерло бы. И вообще… выбирать, каким и где родиться, мы, конечно, не можем. Но можем решить, что со всеми этими данными делать.

Он мысленно похвалил свой мозг — наконец-то начал работать.

— Да, ты прав. Кстати, знаешь, Ангелина, ну та, которой повезло в прошлый раз, говорят, несчастлива. Рассказывала девчонкам, что они с Виктором оказались разными людьми. Бегает по крутым барам, демонстрирует приятелям тачки, угощает нахлебников за счет ее папы. А на нее и внимания почти не обращает, даром что красавица. Вот тебе и не родись… то есть не превратись… Ужасно жалко.

Она умолкла, вообще, молчать ей было не в тягость, она была естественна даже в молчании. Он лихорадочно придумывал тему, чтобы уйти от этой, дурацкой — красивые-некрасивые.

— А как твои родители? — родил он наконец-то вопрос.

— Они развелись. Я с отцом, разумеется.

Потом она, вспомнив о чем-то, порылась в сумочке и достала несколько отпечатанных листков бумаги.

— Ты хотел подтянуть свой английский, или хочешь, чтобы я просто перевела тебе весь диплом? — деловито поинтересовалась она.

— Эээ… — он совсем забыл про выдуманный им предлог. — Наверное, подтянуть…

— Тогда нужно сделать тест, чтобы я могла понять, на каком ты уровне, — она достала ручку и принялась ею постукивать по листкам, не глядя на него.

— Оля, — решительно начал он. — Понимаешь… я…

Она быстро подняла на него глаза, и он с испугом увидел, что они наполняются слезами.

— Слушай, ничего не получится. Давай я посоветую тебе репетитора. Я… не могу, — сдавленно проговорила она.

А ему вдруг, наоборот, стало легко-легко. И совсем не страшно.

— Конечно, не получится, — Серега накрыл рукой ее анкеты и отодвинул в сторону. — Я диплом уже написал почти, буду защищаться на русском.

— Тогда почему…

Отвечать он не стал. Ее голова была повыше, поэтому ему пришлось поцеловать ее снизу вверх. Он дотронулся до ее губ очень нежно, слегка, потом еще раз, а потом, притянув ее к себе, поцеловал уже по-настоящему.

Наконец, они отстранились друг от друга.

— Ну вот, чуда не произошло, — усмехнулась она, а на глазах у нее опять были слезы. Только уже не грустные слезы, а совсем другие.

У него в горле тоже стоял комок.

— Неправда, произошло, — сказал он. — Только со мной. В частности, с моим зрением, хотя и не только.

— Видеть стал хуже? – засмеялась она.

— Наоборот, — ответил Серега. — И кстати, я теперь понял, почему вашу книжку не закрывают. Ну, помнишь там последние строчки? Магические слова «и стали они жить дружно, в любви и согласии».

— Ну и почему же?

— Потому что сказочке не конец. Вот, это, кстати, тебе, на вечеринке хотел отдать.

Он полез в карман и достал миниатюрную поделку, над которой трудился уже после кораблика. Маленькая деревянная лягушка в короне и с крошечной стрелой в лапках прыгнула прямо в протянутую Олей ладонь.

Сказка только начиналась.

27.04.2025г.